|
|
 |
|
 |
|
Когда умрет Свет и исчезнет День. Когда мир погрузиться во Тьму. Когда кровавыми слезами заплачут статуи И вороны будут клевать глаза мертворожденных детей. Знайте же, что наступил день Мрака и век Ужаса. Воспрянет Дракон и выйдет из заточенья Вепрь. Наступит Эпоха Темного Сияния... (из пророчества о Темном Сиянии) Старик опустил бокал с пивом и задумчиво потеребил седой ус. Со всех сторон зашикали любопытные слушатели, успокаивая не в меру шумных посетителей. Всем было интересно, что же расскажет старик Кун сегодня. -- Помню, как сейчас... Все началося у год Оленя. Погода тогда стаяла знатна-ая, а я был тогда, значиться, еще совсем молокосос, в руках ништо сложней за вилы не держал. Ну оно и понятно, кому же нада-та просты деревенский хлапец. И тут нагрянули к нам, значиться в село, люди принца Ульриха... Громадный, величественный храм из темного мрамора возвышался совсем неподалеку от деревеньки, в которую по приказу принца Ульриха прибыл отряд Трента. Пять десятков конников, возглавляемых своим обожаемым капитаном въехали в деревню спокойно, почти как на параде. Еще бы, личная гвардия принца, который был к тому же еще и главнокомандующим, должна вести себя соответственно: степенно, величественно и профессионально. О муштре в Первом Легионе ходили не просто легенды, а сказки, которыми сержанты других легионов пугали своих солдат. Капитану Тренту была поставлена очень простая задача: достигнуть деревни Березовка, довести до деревенского головы приказ о наборе в ополчение, а также осмотреть близлежащие земли для определения их стратегической важности и удобства. Это было официальным приказом. А неофициальным было -- узнать как можно больше о храме Темного, и, если оный представляет собой опасность для официальных властей, сравнять его с землей. Керст Трент воином был профессиональным, однако с магами связываться не любил, потому как знал -- ничего, кроме проблем и потерь среди личного состава, от колдунов не бывает. Несмотря на приписанных к Первому Легиону трех огненных волшебников и одного клирика, воевать Трент с магами предпочитал одним способом: расстреливая тех с дальней дистанции и, желательно, по полной используя эффект внезапности. Однако с этим храмом ситуация была паршивей некуда. Во-первых, здание располагалось на холме, и до ближайшего укрытия, то есть до трех скрюченных временем сосен, было метров пятьсот. Плюс к тому, жертвенное пламя у входа в храм освещало поле аж до этих самых сосен круглые сутки. Само собой, что о внезапности при таком раскладе и речи не шло. Ну а во-вторых, адепты культа Тьмы, личности мрачные и во всех отношениях подозрительные, чужаков не жаловали. Даже более того -- могли чем-нибудь магическим и швырнуть, если им вдруг казалось, что непрошеные гости ведут себя неподобающе. Конечно, можно было попросту наплевать на все и вернуться в столицу со словами: Храм-то, конечно, построен в честь Темного, да только колдуны ведут себя тихо, обрядов мрачных не справляют, налоги платят вовремя. Трогать их не надо, пусть себя молятся кому хотят. Однако Керст покрутил эту мысль да и отбросил. Все-таки, Первый Легион, как всем известно, лучший Легион в Империи, а он, капитан Керст Трент, не такой, чтоб не выполнять прямые приказы начальства. Сначала стоит все разузнать, ну а потом можно и какие-то выводы делать. Деревенский староста, услышав о наборе в ополчение, помрачнел и принялся бубнеть о том, что молодежи и так почти не осталось, а те кто остался воевать-то совсем не обучены, однако Керст Трент оборвал его резким взмахом руки. -- Я привез вам указ Императора. Остальное - ваша личная забота, -- сухо отрезал он. -- Так-то оно, канешна, так, сударь, да только дети ж ента...-- начал было вновь староста. -- Ты мне лучше про тот храм расскажи, что на холме стоит, аккурат за вашей околицей, -- подкинул Трент старосте тему для дальнейшей беседы. Староста от этих слов побледнел. -- Сударь, Всевышним Саздателям божусь, не ведаю откуда взялись они... -- Как не знаешь? -- удивился Керст. -- Ты еще скажи, что ничего не было, а потом -- бац и за ночь на холме возник храм в честь Темного. -- Истинно так, -- часто-часто закивал староста. -- Вот не було ничога, а потом -- бац. Стоить, значиться... -- Как интересно, -- протянул Керст. -- Истинно, милостивый гасударь, все как на духу баю... -- Подробнее, -- резко приказал капитан Первого Легион. ... Оказывается, однажды проходил через Березовку некий путник. И никто из местных не захотел пригласить его в свой дом на нда тогда стаяла знатна-ая, а я был тогда, значиться, еще совсем молокосос, в руках ништо сложней за вилы не держал. Ну оно и понятно, кому же нада-та просты деревенский хлапец. И тут нагрянули к нам, значиться в село, люди принца Ульриха... Громадный, величественный храм из темного мрамора ы на людей. А на следующий день шокированные поселяне обнаружили за околицей огромное темное здание... -- Толька с той пары стали груднички зникать у селе... -- трагическим голосом закончил историю староста. -- Кто? -- машинально переспросил погруженный в свои мысли Керст Трент. -- Дитятки совсем маленькие... -- еще тише ответил староста. Капитан Трент мысленно выругался и вышел на улицу. Больше от старосты толку все равно не было. Зато по всему выходило, что воевать с адептами Тьмы придется. -- Вперед, к храму Темного, -- рявкнул он на легионеров и отряд сорвался в галоп. До входа в здание оставалось еще шагов двести, когда на пороге появилась фигура в черном балахоне. И тут Тренту пришла в голову совершенно неожиданная, но очень интересная мысль. Отряд конницы замер, моментально повинуясь движению руки своего капитана. Керст Трент спрыгнул на землю и кинул поводья лейтенанту Флэйту Дайаморе. -- Флэйт, остаешься за главного. Если не вернусь до захода солнца -- атакуй и чтоб камня на камне не осталось, -- сухо бросил капитан. -- Разумно ли это, кэп? -- прищурился Дайамора. -- Возьмите пару ребят, хотя бы вот Слика с Грачом... -- Нет, -- отрезал капитан. -- Я иду один. А ты сделаешь как я сказал. -- Есть, капитан, -- лейтенант лязгнул закованным в сталь кулаком о кирасу. Капитан резко развернулся и строевым шагом направился к входу в темное здание, где его ждала фигура в черном. Было что-то в этой темной фигуре такое, что у Керста, человека который сражался чуть ли не с самого рождения, по коже забегали мурашки. -- Приветствуем доблестного капитана в нашей скромной обители, -- негромко поздоровалась фигура, когда Трент подошел почти вплотную. -- Здравствуй и тебе, монах, -- мрачно согласился Керст. -- Прошу, зайди и раздели с нами трапезу... ... Старик Кун вновь приложился к бокалу. Гнетущая тишина в таверне, казалось, стала еще напряженней. -- Слухай, старик, откуда ты такие па-адробности-та знаешь? -- шепотом поинтересовался один из самых заинтригованных слушателей, молодой парень в одежде подмастерья. -- Дык ета, лежал я, значиться, на холме ды поглядывал як той рыцарь да Темных пашоу, -- безбожное коверканье стариком языка, однако, не мешало всем понимать о чем идет речь. -- Не, ну про приказы тыя секретныя... -- тем же шепотом поинтересовался парень. -- Потом, кады взяли меня в апалчения да ваевали мы супротив тых Темных, что кличут себя Темным Сияньем, мне мой легат побаял, -- поделился воспоминаниями старик. Большинство слушателей согласно закивали головами потому как знали, что был старик не простым легионером, а самым что ни на есть настоящим центурионом, что сравнимо с лейтенантом кавалерии. Понятно, что додумывает многое старик, да только что же за история без лирических отступлений. -- Ой-ей... Это что ж, то самое Сиянне? -- сдавлено охнул парень. -- А ну, тихо, сопля, -- шикнул на любопытного парня великан с рыжей бородой. -- Давай, деду, бай далей. -- А вот далей тольки слухи, -- сокрушенно вздохнул Кун, теребя седой ус. -- Як той рыцарь попав у храм, дык вышав зусим другим чалавекам. А некаторыя, вот як мой легат, дык считають, што... -- тут он театрально понизил голос до зловещего шепота. -- ... перестал ен человеком, значиться, быть. А стал бесом проклятым, прислужником Падшего... ...Солнце только начинало опускаться за небосклон, как из храма показалась фигура капитана. Флэйт Дайамора вздохнул с облегчением. Одно дело оставаться за главного, когда с кочевниками воюешь, или там, с пиратами, а уж совсем другое -- с колдунами самого Падшего. Пару Темных Колдунов -- это посложнее, чем пять десантных галер с Забытого Архипелага, который, как известно, является прибежищем самых отъявленных головорезов со всех Земель. Не только лейтенант обрадовался появлению капитана, но и легионеры тоже. Трент пользовался среди солдат любовью и вполне заслуженным авторитетом. Много раз отряд обходился небольшими потерями исключительно благодаря своему капитану. Рев радости вырвался из десятка глоток. -- Отставить, -- скомандовал Керст Трент и вскочил на коня. -- Ат-ставить, -- рявкнул Флэйт на разошедшихся легионеров. Отряд успокоился и выстроился в боевую позицию. Флэйт лязгнул кулаком о кирасу. -- Мой капитан, прикажете атаковать? -- спросил он. Трент потер пальцами переносицу и повернулся к своему лейтенанту. Дайамора отметил, что лицо у капитана прорезали глубокие морщины, а под глазами образовались темные круги, как от долгого недосыпания. -- Нет, лейтенант, мы... -- тут он снова потер переносицу будто что-то вспоминая. -- Разбить лагерь на ночлег...-- он оглянулся и указал в сторону недалекой березовой рощи. -- Там. Там и заночуем. -- А-атряд! Легким маршем в сторону рощицы, ма-арш! -- рявкнул Флэйт Дайамора. На душе у лейтенанта скребли кошки и причину такого волнения он не понимал. Вроде, все было в порядке: капитан вернулся живой и&здоровый, атаковать#колдунов сеыодня не придется и, следовательно, не будет потерь среди легионеров. Но что-то все&равно децпжло и тревожило. Через полчаса Флэйт почти успокоился. Похлебка, на быструю руку сготовленная Сликом -- мастером делать ужин из ничего, приятно булькала в животе, костер приятно грел бок, оставалось совсем ничего -- назначить кар -- Истинно, милостивый гасударь, все как на духу баю... , и двинулся к костру легионеров. Справа за деревьями мелькнула тень. Флэйт резко обернулся, инстинктивно опуская руку на рукоять меча, однако роща была безмолвной и неподвижной. Лейтенант мысленно отругал себя за излишнюю нервозность и двинулся к легионерам. -- Итак, первый караул -- Грач, Хельм, Молот, Ворон, Слик... -- Слик дернулся и протестующе замахал руками, дескать, я готовил и потому мне нельзя в караул. -- Ладно, -- милостиво согласился Дайамора. -- Вместо Слика пойдет Теранс. Главным -- Хельм. Теперь второй наряд -- Вепрь, Ласка, Николас, Герот и Жнец. Ласка, это твой наряд, -- стройная девушка лишь меланхолично кивнула. -- Третья смена -- Фейрис, Райн, Бессмертный, Дейсторм и Уллис. Райн, ты за старшего. Смотреть в оба. Имейте в виду, буду проверять, и если кого застану спящим -- поркой не отделаетесь. Легионеры заухмылялись. То, что лейтенант не шутит, знали все, да вот только спать во время караула для воина Первого Легиона -- покрыть себя позором на веки вечные. Глядишь, еще и дети будут нести на себе пятно. Так что последняя фраза была скорее данью традиции. Дайамора кивнул Хельму, чернобородому здоровяку с умными глазами (пусть только появиться вакансия -- сразу же быть Хельму сержантом), и повернулся к костру, возле которого расположился капитан и трое сержантов: Витольд, Дрэйк и Ванесса. Сержанты что-то вполголоса обсуждали, особенно яростно жестикулировала Ванесса, видимо ей что-то не нравилась. Флэйт даже заметил как она пару раз дернулась в сторону своей шпаги, однако Вита и Дрэйка не сильно-то попугаешь. Бойцы старые, тертые. Все-таки двое из десяти Лучших мечей Империи. В кустах, за границей света от костра мелькнула какая-то неясная тень. Флэйт резко обернулся и вновь ничего не увидел. Пусто, тихо и неподвижно. Где-то глубоко в мозгу застучалась назойливая мысль взять отпуск и махнуть на родину, на Вольные Острова, к родителям. Вроде, нервы от таких вот посещений в норму приходят. -- Капитан, разрешите обратиться. -- Разрешаю, лейтенант, -- как-то очень устало произнес капитан. Тени от костра играли на его лице, придавая ему какой-то мрачный, если не сказать демонический, вид. Флэйт отогнал непрошеные мысли. -- Капитан, разрешите выставить усиленные дозоры, -- предложил он. -- Отставить, лейтенант. Это еще зачем? -- холодно поинтересовался Керст Трент. -- Мне показалось, капитан... -- Флэйт замялся под ироничным взглядом своего капитана. -- Лейтенант, если вам показалось, то это еще не повод выставлять усиленные дозоры. Легионеры устали. Пусть отдохнут, -- покачал головой Трент. -- Так точно, мой капитан. Подчинение Империи, -- закончил он официальной фразой подчинения вышестоящему. -- Сядь, Флэйт, давай поговорим, -- вдруг предложил Керст Трент, первый меч Империи. Лейтенант опустился на небрежно брошенное кем-то одеяло рядом с командиром. Кошки на душе заскребли с новой силой. -- Скажи мне, лейтенант, ты когда-нибудь задумывался о том, за что мы воюем, -- задумчиво спросил капитан, глядя в костер. -- За какие идеалы, ради каких целей. Зачем проливаем кровь чужую и отправляем своих ребят на смерть. Скажи, задумывался ли ты? Флэйт почувствовал, что земля начинает уходить из-под ног. Если уж капитан заговорил на такую тему... -- Думал, мой капитан. Да только, что толку-то задумываться? Солдат, который думает о том, за что он воюет, уж и не солдат почти. Если каждый приказ обдумывать, да постоянно сомневаться в целях, ради которых воюешь, так и никакого желания воевать не будет. -- Во-во, -- согласился с ним капитан. -- Вот и я о чем... -- Сэр, простите за вопрос, но что случилось? -- Дайамора окончательно перестал что-либо понимать. -- Да монахи эти... -- как-то загадочно начал Керст Трент. -- Вроде и ничего в них такого особенного, да только посмотришь и душа в пятки, а по спине струйка ледяного страха... Флэйт с ужасом посмотрел на капитана. И это говорит человек, который с детских пеленок воюет и насмотрелся на такое, о чем ему и подумать страшно? Это говорит Первый Клинок Империи? -- А говорят-то как... -- еще неопределеннее продолжил капитан, по-прежнему уставившись на пламя. -- Говорят, что Тьма свободнее чем Свет... Что никогда не найдет человек счастья на Свету, а лишь во Тьме... И... Во тьме рощи кто-то яростно вскрикнул, раздался свист клинка и звук падающего тела. Флэйт вскочил, выхватывая меч и стараясь отогнать наваждение слов капитана. По всей поляне вскакивали легионеры, у большинства в руках блестело оружие. -- Отставить! Всем стоять смирно! -- раздался рев капитана. Лейтенант удивленно уставился на командира. Легионеры замерли, лишь патрульные тихонько отступили от леса поближе к кострам. Тишина. Лишь грохот доспехов капитана, который движется в центр между кострами. А из леса совершенно бесшумно скользят фигуры в черных балахонах. -- Сегодня вы вольны выбрать свою дальнейшую судьбу, солдаты, -- громким голосом начал Керст Трент, капитан Первого Легиона, Первый Клинок Империи. -- Решайте, только быстро: склонитесь ли вы перед Великим Господином Тьмы или уйдете призрачными тенями в царство мертвых. -- Капитан, это безумие! -- выкрикнул Хельм. Не успел еще утихнуть голос в тишине, как бездыханное тело несостоявшегося сержанта падало в траву, а с клинка Керста Трента капала свежая кровь. Ноги отказывались повиноваться Флэйту Дайаморе, а разум отказывался понять происходящее. Такого просто не могло быть. Вперед выступили сержанты, Дрэйк и Витольд. Они слажено, как и полагается мастерам их уровня, скользнули над травой, занося клинки для ударов. Однако капитан двигался с поистине нечеловеческой скоростью. Лишь трижды парировал он их атаки, а потом превратился в размытое пятно и два тела упали к его ногам. Такого не может быть, настойчиво утверждал разум Флэйта. Капитан не может напасть на своих же бойцов, они же ему как родные дети! Не может, не может! Он шагнул вперед, поднимая на уровень груди клинок... По таверне прокатился недоверчивый вздох. -- Дык вось, нашли на утро там здаравенный таки камень и трупы чатырох салдат... -- старик как всегда заканчивал историю эффектно. -- А камень той быв заляпаны кровью увесь. И еще люди казали, што ен по начам светить, бледным таким светам... Значиться, как кусок луны. -- Ой, абарани нас Саздатель, -- прошептал любопытный подмастерье. -- Тож симвал Темного Сияння... -- Ага, -- довольно подтвердил старик. -- А праз неделю зник камень, як и храм той прокляты... С той пары и став ен являться у розных краях и камень рядам з им. И яще кажуть, что выходить с таго храма чалавек у чорных латах и прымае у темнае воинства лепшых воинав, кто, значиться, захотев стать деманам... И дае им Темны силу сваю и никто не можа противастаять им у битве. Вось з их и собирается войска Темнага Сияния... Тишина, повисшая в таверне, была красноречивее всяческих слов. И в этой тишине резко, словно гром, скрипнула входная дверь и язвительный голос произнес: -- Красиво рассказываешь, старик... В гробовом молчании слушатели обернулись к дверям. А там, освещаемый бледным сиянием луны, стоял высокий воин в черных доспехах и капала с его клинка горячая кровь... А все же, кто я есть такой? Забытый гений? Брошенный герой? А может просто-напросто -- Бредущий своей собственной тропой? Несмотря на то, что день выдался действительно прекрасным, даже для летней поры: бездонная синь неба совершенно без облаков, сияющий диск солнца в вышине, легкий, свежий ветерок, -- аудитория была забита под завязку. Еще бы, сам легендарный Михалюс Дунаетский собирался читать лекцию по мифологии. На такое мероприятие, случавшееся три-четыре раза в семестр, собирались студиозусы со многих факультетов. Даже с тех, которые никоим образом не были связаны со знанием истории, мифологии и фольклора. Пожалуй, достопочтимому Михалюсу стоило стать писателем или, на худой конец, автором сборника каких-нибудь легенд, но сам он считал иначе. Дескать, увлечение легендами и мифами - не более, чем хобби, и не стоит из этого делать основное занятие. В чем-то он был, по-своему, прав. Однако, стезя юриста, избранная Михалюсом при поступлении в Университет Общих Наук, особо его не обогатила, лишь позволяла более-менее сносно существовать, потому как звезд с неба он не хватал, был всего лишь одним из. И порой он вздыхал по упущенной возможности приобрети другую профессию -- теперь было, пожалуй, поздно что-либо менять. В шестьдесят с гаком-то. Хотя, об этом, естественно, мало кто знал. Дар красноречиво описывать события появился в нем далеко не с детства, как некоторые полагают. В детстве, да и в юности, Михалюс был общительным парнем, но особого красноречия за ним не водилось. С девушками он был застенчив, со старшими - неизменно почтителен, даже в кругу родственников не часто слышали, чтобы Михалюс красочно описывал какое-либо происшествие. Лишь за год до выпускных экзаменов у него появилась привычка уделять пристальнейшее внимание тому, что он рассказывает, и старание расписать это самыми сочными красками. Возможно, это связано с постоянными неудачами на любовном фронте. А может быть, и с начавшимся как раз тогда увлечением мифами, легендами и преданиями народов Земель. Сам он так и не смог решить, что же было главным, а остальные так и вовсе терялись в догадках. Однако, факт остается фактом -- Михалюс был, пожалуй, самым желанным и почитаемым приходящим лектором в Университете Общих Наук. Стоило профессору войти, как по лекционному залу словно прокатилась волна -- от нижних пар и вверх, под самый потолок, до последнего ряда. Михалюс в очередной раз приятно удивился тому, как быстро наступила полная тишина. Со студентами факультетов истории и мифологии, а также юриспруденции, было все понятно -- им это еще сдавать. А остальные? -- Добрый день, уважаемым студиозусам, -- начал он с обычного своего приветствия. -- Сразу же напоминаю тем, кто, возможно, запамятовал, что у нас сегодня лекция по мифологии. В зале захихикали. Естественно, все были в курсе, но напомнить-то не лишнее. -- Итак, этот, второй, семестр посвящен изучению мифов, тем или иным образом касающихся Темной Силы и ее Старшего бога, Линатана. Общую теорию мифов о Тьме вы рассмотрели еще в начале семестра, но если что-то станет непонятно -- спрашивайте, не стесняйтесь. На прошлой своей лекции я подробно останавливался на мифе об основании Темного Сияния, пожалуй, самого легендарного клана Тьмы. Далее вам должны были прочитать несколько лекций о других Темных кланах. Было? В зале одобрительно загудели, дескать, да, рассказывали. -- Отлично, -- Михалюс улыбнулся и, открыв видавший виды портфель, достал небольшую стопку листов. Поправил очки на переносице и начал. -- Итак, сегодня я вам расскажу легенду о Темном Свечении, клане, легенда создания которого столь же загадочна, сколь и легенда о Темном Сиянии. И связаны эти две истории и эти два клана самым непосредственным образом. Легенда утверждает... ... Пятый и седьмой легионы располагались для долгой осады. Ставились палатки, разводились костры, кто-то уже начинал готовить немудреный, солдатский ужин. Отовсюду слышались крики десятников и сотников, выставляющих дозоры и распределяющих обязанности между легионерами. И все это правильно. Сегодня надо отдохнуть, потому как завтра -- осада по всем правилам, с постройкой таранов, лестниц и сборкой требушетов. Завтра будут рваться натуженные глотки в яростном крике, уставшие руки будут махать широким гладиусом, а маги буду опустошенными до предела, безвольными куклами падать на землю, из последних сил пытаясь отвести от нападающих хоть часть стрел и катапультных ядер. Квентин Вестгольц, легат, временно командующий двумя легионами, стоял на холме, возле своей палатки и размышлял. Временами на него накатывала такая вот тоска, непонятная и пугающая одновременно. Во имя чего все эти жертвы? Ради чего завтра, послезавтра и, Линатан знает, сколько еще дней будут умирать люди? Что-то он частенько в последнее время стал употреблять имя Повелителя Тьмы, а не его извечного соперника, Мастера Создателя. Приказ был прост и однозначен -- уничтожить замок Даркхолд, который, в простонародье называли крепость Тьмы. Кто в нем обитал оставалось загадкой и по сей день, лишь множились слухи, что это, дескать, пристанище самого легендарного клана Темных, Темного Сияния. В общем-то, и про этот клан мало чего было известно: те, кому довелось увидеть воинов Темного Сияния, обычно не успевали никому о них рассказать -- умирали задолго до встречи с первым же слушателем... По всему выходило, что кому-то при дворе Его Императорского Величества Ульриха II эти самые Темные больно наступили на хвост. И Квентин даже подозревал кому -- самому Императору. За это говорили и расформированный Первый легион (это было первое, что сделал принц Ульрих, став Императором), и таинственное исчезновение Первой полусотни во главе с Керстом Трентом, и огромное влияние, которым пользовались святоши Мастера Создателя при дворе. Видимо, сильно обиделся Ульрих на Падшего. А с богами ссориться -- себе дороже выйдет. Только почему должен отправлять своих людей на смерть именно он, Квентин Вестгольц? Почему именно его имя должны потом склонять на разные лады и в легионах, и в военной академии, как пример нерадивого командования? Почему именно его выбрали в роли жертвенного ягненка на заклание Темным воителям? Квентин с досады плюнул и пошел в палатку. Прошло несколько часов. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом, лишь маленький кусочек торчал из-за небокрая, когда в палатке у главнокомандующего началось совещание. Первым пришел легат Бьерн Дэли, командующий Пятым легионом, потом святой отец Лемарк и архимаг Орвит Кениотор, командир отряда боевых магов приписанных к Седьмому легиону. Последним -- Хейн Стай, командир разведчиков. Квентин оглядел соратников. Настроение у всех было ни к Линатану, но оно и понятно. -- Истинно говорю вам, было мне от Мастера Создателя знамение, -- втолковывал Лемарк архимагу Орвиту, видимо продолжая спор. -- И сказал он, что давно пора извести черную заразу, отвращающую слабых от Его светлого лика. -- Святой отец, -- недовольно поморщился архимаг. -- Не вериться мне что-то, что Мастер Создатель занимается такими делами. Думаю, у него забот и так навалом. -- Нет, нет и нет, достопочтимый! Битва с этими отродьями -- угодна Ему, ибо ничто так... Квентин понял, что пора это прекращать. -- Итак, господа, начнем, -- произнес он и все разговоры в палатке затихли. -- Кто что может сказать о предстоящем штурме? Поднялся легат Бьерн. Могучий мужчина лет пятидесяти, он являл собой пример истинного воина, добившегося всего своим умом и силой. Квентин даже полагал, что назначение командующим двух легионов досталось ему, а не Бьерну, лишь потому, что при дворе у Бьерна покровителей не было вообще. Придворным подхалимам очень уж не нравилась привычка Бьерна говордственным образом. Легенда утверждает... ... Пятый и седьмой легионы располагались для долгой осады. Ставились палатки, разводились костры, кто-то уже начинал готовить немудреный, солдатский ужин. Отовсюду слышались крики десятников и сотников, выставляющих дозоры и распределяющих обязанности между легионерами. И все это правильно. Сегодня надо отдохнуть, потому как завтра -- осада по всем правилам, с постройкоься. Хейн, ты кого-нибудь отправлял на разведку? Командир разведчиков меланхолично кивнул. -- Оправил четверых лучших ребят. В окнах непроглядная темень, кто живет в замке совершенно непонятно, рассмотреть никого не удалось. Двое полезли через окно, но, видимо, напоролись на ловушки, потому как никаких звуков драки двое других не услышали. Решили не рисковать и вернулись. Попавшие внутрь так и не вернулись. -- Что-нибудь еще? Хоть какие-нибудь подробности? -- Ну, не знаю. Сказали, на стенах по периметру намалеваны черные солнца, вроде как затмения. Что еще? Да, Кентос сказал, будто из окон страхом тянет. Что он имел в виду, я не знаю. Это все. -- Ясно, -- протянул Квентин. -- Итак, господа, мы имеет замок, который надо захватить, при этом совершенно непонятно с каким сопротивлением придется столкнуться. Но накой ляд надо было направлять сюда два легиона? Поднялся отец Лемарк. Лицо его пошло красными пятнами, а руки дрожали. -- Командующий, вы не понимаете! Это не просто порождения Тьмы, а отборные мясники самого Линатана. Вы не верите, что Мастер Создатель направляет нас, но это истинно так! Мы -- передовой край извечной битвы, от нас зависит будущее Земель, поймите же! В замке живут те, кого называют Темным Сиянием! -- Вы уверены, святой отец? -- спросил легат Бьерн. -- Знамение пресветлого Мастера мне было! -- взвыл Лемарк. Квентин скривился и спросил у Бьерна: -- Тебе что-нибудь известно о них? -- Исключительно слухи, но такие, что впору задуматься -- а хватит ли двух легионов? А уж если эта крепость их дом... Помниться я слышал, что одного отряда Темного Сияния из пяти человек хватило, чтоб вырезать сотню отборных легионеров в битве под Нордгейтом... Около входа раздался хруст рассекаемой плоти и два глухих удара о землю. Все в палатке вскочили и обнажили оружие. Хейн притаился слева от входа... ...--Скажите, профессор, а откуда вы знаете такие подробности? -- прервала Михалюса молодая девушка с четвертого ряда. Профессор Дунаетский глянул на девушку поверх очков. Стройная, светловолосая, с цепким взглядом. И, как показалось Михалюсу, настроенная весьма скептично. А ее сосед слева -- широкоплечий, черноволосый парень -- вообще откровенно скучал. Странно, обычно на моих лекциях все слушают, разинув рот, -- подумал Михалюс с неприязнью. -- Естественно, большая часть описаний и поэтических отступлений -- моя личная выдумка. Однако, можете поверить, от истины я отступаю недалеко. В деталях -- не более, -- ответил профессор. -- А сюжет легенды вы сможете послушать в любой таверне Восточных провинций, притом, тамошние сказители, скорее всего, поразят вас более откровенными подробностями. Я же рассказываю голый сюжет, выделенный на основании нескольких десятков легенд, лишь с незначительными отступлениями, чтобы история проще воспринималась. Он вопросительно глянул на девушку. -- Я удовлетворил ваше любопытство? Девушка кивнула... ... Человек, ворвавшийся в палатку, принял удар меча Хейна на свой клинок, одновременно с этим выворачивая кисть и пропуская смертоносную сталь вниз, а затем неуловимым движением приставил свой меч к горлу противника. Полог откинулся, и в палатку вошли двое: один в черном доспехе с мечом у пояса, второй -- в черном балахоне и с посохом в руках. -- Никому не двигаться, -- негромко произнес мужчина в балахоне. Легионеры замерли. Если бы кто-нибудь полчаса назад сказал Квентину, что к ним пожалуют столь странные и опасные гости, главнокомандующий обозвал бы того либо безумцем, либо фантазером. Однако, факт -- вот они. -- Кто вы и что вы хотите? -- произнес Квентин, стараясь, чтоб голос не дрогнул. -- Легат, только не говорите, что вы еще не поняли, -- саркастически ухмыльнулся высокий мужчина. Его лицо было скрыто шлемом, но Квентин понял, что этот человек -- главный в компании. -- А все-таки? -- нахмурился Квентин. -- Ладно, -- легко согласился мужчина. -- Мы - парламентеры. Парламентеры того замка, который вы собираетесь завтра брать штурмом. Точнее говоря, тех людей, которые считают этот замок своим домом. -- Людей?! -- завопил отец Лемарк. -- И вы смеете называть себя людьми? Вы, отродья Падшего, демоны, несущие страх и ненависть, называете себя людьми? Да как вы смеете претендовать на высокое имя, данное нам Пресветлым Мастером! Невысокий боец у входа, который по-прежнему держал меч у горла Хейна, дернулся, как от пощечины. Главарь пришельцев снял с головы шлем и уставился на священника. На лице его читались насмешка пополам с презрением. -- Я не похож на человека, священник? Неужели в моих чертах осталось столь мало от человека, что ты не узнаешь во мне хомо сапиенс? Да -- мы дети Тьмы, но мы, как ни печально для тебя, -- не меньше люди, чем ты. А теперь помолчи. Темный маг лишь слегка кивнул посохом и отец Лемарк, который, видимо, что-то начал говорить, лишь беззвучно открывал рот. Мужчина в доспехе повернулся к главнокомандующему. -- Я -- Жека, Глава Темного Сияния, -- представился визитер. -- До служения Тьме у меня было другое имя, но сейчас не это важно. Легат, мы не хотим завтрашнего сражения и именно поэтому пришли сюда. Что бы о нас не говорили, мы не хотим бессмысленных смертей. Отзовите солдат, легат. Уходите отсюда и тогда ни вам, ни нам не придется зря лить кровь. Даркхолд вам не взять и вы это знаете. А если и не знаете, то очень хорошо чувствуете. Я прав? Вот что дергало и беспокоило, с каким-то странным равнодушием понял Квентин. Бессмысленность этой операции. Жертва во имя Мастера Создателя, принести которую должен он. И безвыходность этой ситуации. -- У меня приказ, -- с холодным безразличием ответил Квентин. Будто они здесь лишь вдвоем. И тут заговорил второй воин Темного Сияния. -- Тьма безгранична, легат. И выбор есть всегда, даже когда кажется, что его нет. Тьма внутри вас, Квентин, и она -- словно дремлющий вулкан. Она смотрит вашими глазами на мир и удивляется, почему вы не на той стороне. Вы бредете по свету, прикрываясь глупыми приказами, складывая тем самым с себя ответственность. Тьма дарует не только свободу творить или разрушать, но и ответственность за принятое решение. Вслушайтесь в ее Голос... Все в немом удивлении уставились на невысокого воина. Даже его спутники. Точнее ее спутники, потому что девушка уже стягивала с головы черный шлем, одновременно с этим опуская меч. И тут наступил миг Хейна Стая. Или он так, по крайней мере, решил. Шаг назад, разрывая дистанцию и увеличивая простор для маневра, сильным движением вверх меч, рой таверне Восточных провинций, притом, тамошние сказители, скорее всего, поразят вас более откровенными подробностями. Я же рассказываю голый сюжет, выделенный на основании нескольких десятков легенд, лишь с незначительными отступлениями, чтобы история проще воспринималась. Он вопросительно глянул на девушку. -- Я удовлетворил ваше любопытство? Девушка кивнула... ... ежут эти трое, словно овец, он не на секунду не усомнился. В палатке образовалась ситуация, как в детской игре Морская фигура -- все замерли. -- Нам понятны ваши требования, -- произнес он. -- Но мы будем сражаться. А теперь уходите. Жека лишь кивнул и они с магом вышли на улицу. Девушка посмотрела в глаза главнокомандующему и тихо произнесла: -- Тьма ждет, Квентин. Когда поймешь -- приходи... ... Михалюс окинул взглядом зал. Время лекции подходило к концу, и пора было заканчивать. -- А наследующий день состоялся штурм. Не буду подробно останавливаться на самом сражении, отмечу лишь, что Империи тогда нанесли сокрушительное поражение. Два легиона были уничтожены почти полностью. Однако почти все сказители сходятся в финальной сцене этой легенды. Часть выживших легионеров, среди которых был и главнокомандующий Вестгольц, после сражения не ушли с поля боя, а остались. Столь велика была мощь Темных, столь велико было их желание отстоять свой дом, что некоторые солдаты захотели стать Темными. Они прождали под дверями Даркхолда три дня, а потом к ним вышла та самая девушка. И сказала, что Темное Сияние не примет никого, но, если легионеры хотят, то можно создать новый клан. Клан близкий и по духу, и по крови. Клан Темное Свечение. Сам не понимая почему, Михалюс вдруг посмотрел на девушку в четвертом ряду. Девушка улыбалась. -- Спасибо за внимание, это все, что я вам хотел сегодня рассказать. В зале поднялся шум: стучали отодвигаемые стулья, шуршали сворачиваемые свитки, многие принялись обсуждать рассказанную Михалюсом легенду. Сам же профессор аккуратно сложил стопку листов (записи легенд и преданий, записанных со слов народных сказителей -- свое самое дорогое сокровище) и сунул их в портфель. -- Извините, профессор, -- прозвучал рядом мелодичный голос. Михалюс поднял взгляд. Возле кафедры стояли те два странных студента с четвертого ряда: девушка и ее меланхоличный сосед. Оба смотрели пристально и, как показалось профессору, благодарно. -- Я просто хотела сказать, что вы великолепно рассказали легенду. Мне говорили, что вы замечательный знаток своего дела, но, сказать по правде, я не особо в это верила. И вот сегодня убедилась. -- Спасибо, -- несколько сконфуженно ответил Михалюс. -- Как вы красочно расписали эту напряженную сцену в палатке, насколько точно передали всех там присутствующих! Просто замечательно... И тут у Михалюса что-то дернулось внутри. Ведь каждый раз, рассказывая эту легенду, он представлял себе всех персонажей. Для него каждый из них был не просто парой строчек, а реальным и вполне конкретным человеком. С чертами лица и цветом глаз, с присущими только ему жестами и мимикой, со всей непостижимой гаммой чувств, переживаний и душевных терзаний. А девушка спокойно смотрела ему в глаза, прекрасно понимая, что и профессор понимает. Именно такая, какой он ее себе и представлял. -- Ведь...--начал было Михалюс, но девушка остановила его. -- Не надо. Вы хорошо рассказали, правдиво. И мы, -- она сделала ударение на мы. -- Благодарны вам. За правду о нас. Возьмите, пожалуйста. Она протянула ему небольшую книжку в кожаном переплете. Изрядно потертую, с ремешками-завязками. -- Это вам. Пусть будет у вас. Михалюс потянул на себя ремешок и открыл первую страницу. Дневник Квентина Дергольца. Михалюс поднял удивленный взгляд, но его собеседников уже не было.. |
|
 |
|
 | |
 |
Календарь новостей |
 |
|
| « Июль 2025 » | | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс | | | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | | 28 | 29 | 30 | 31 |
|
|
 |
|
 |
|
